Саша Ермоленко про управление, основанное на ценностях

Саша Ермоленко более 13 лет в дизайне, а пять из них — на руководящих позициях. Она успела поработать в крупнейших IT-компаниях страны, таких как «Яндекс» и Rambler, а сейчас занимает должность директора департамента дизайна сервисов в VK (экс-Mail.ru Group). Саша не только улучшает интерфейсы для миллионов людей, но и руководит командой креативных специалистов.

Мы спросили ее, как она формировала ценности, которыми руководствуется в работе, что помогает ей не терять свой голос в больших брендах и как быть арт-директором, за которым готова следовать команда.

Я верю, что нас меняет то, что мы видим. Дизайн — это большая часть культуры, и во многом именно он определяет то, что мы видим вокруг себя каждый день. Для меня миссия дизайнера — показывать людям возможности сделать их жизнь лучше.

Я вижу будущее за теми, кому есть, что предложить миру, даже если мир еще этого не понял. Идея телефона без кнопок тоже сначала не встретила понимания, что не помешало touch-интерфейсам стать мировым стандартом. Идеи и видение в дизайне опираются на личность самого дизайнера и во многом зависят от персональной оптики — того, что важно лично для него или нее. Для меня в работе важны три вещи: идея, аутентичность и качество.

Сложно сделать что-то хорошо, если вы в это не верите. Идея проходит через того, кто воплощает ее в жизнь, и оставляет в нем след. Я за то, чтобы впускать в свой внутренний мир только по-настоящему важное.

Львиную долю внутренней работы дизайнера я вижу в формировании аутентичности или авторского взгляда. Хороший дизайн могут сделать многие, но сможет ли ваш взгляд на хороший дизайн стать новым трендом? Это уже интереснее.

Плохая техническая реализация может убить любую идею и самый аутентичный стиль. Качество в дизайне для меня подразумевает донесение сообщения, актуальность и целостность вашего проекта.

Мое отношение к профессии не сформировалось за один день. Как и жизненные ценности, профессиональные ориентиры регулярно меняются, подсвечивая важные вопросы миру и самому себе.

На мои профессиональные взгляды сильно повлияла психотерапия, книга «Дизайн для реального мира» Папанека и высокая конкуренция в креативных индустриях.

Психотерапия помогла мне лучше понимать себя, не переживать, если не всем нравится, что и как я делаю, а также учиться слышать голос своих настоящих потребностей в гуле социальных стереотипов и ожиданий. Я поняла, какие идеи важны и наполняют меня, а какие, наоборот, расходуют мой ресурс и потенциал.

Книга «Дизайн для реального мира» помогла мне увидеть, как дизайнер может влиять на общество, культуру и экономику. Труд Папанека стал отправной точкой в моем интересе к инклюзии и доступности и до сих пор продолжает вдохновлять меня.

Высокая конкуренция в креативных индустриях России, с одной стороны, была довольно агрессивной средой для моего творческого роста, а с другой — помогла мне понять свои отличия от коллег и найти свою нишу. Я была окружена талантами, которые вдохновляли и мотивировали меня, — их присутствие в моей жизни сильно повлияло на мою карьеру.

Я более тринадцати лет работаю в дизайне и более пяти на управляющих позициях. Я знаю многое о том, как построить карьеру в корпорациях, но никогда не хотела работать именно в них. Мне хотелось иметь больше возможностей влиять на цифровую жизнь людей, частью которой была и я.

Экономика корпорации немногим отличается от свободного рынка. И там и там вы ищете, чем вам интереснее заниматься, и отвечаете на вопрос: «А что в моей работе важно лично для меня?» И там и там вы строите экономические и социальные отношения с большим количеством самых разных людей, а потом воплощаете свои идеи в жизнь.

Я уверена, что потерять свой голос в работе с крупным брендом невозможно, если у вас до этого было, что сказать. Мы не меняемся, переступая порог офиса или во время встречи в Zoom. Всё, что важно для нашей личности, будет важно и в профессии.

Дизайн долгое время был непонятной стороной для бизнеса, ведь мы управляем только тем, что понимаем. Поэтому дизайн становился конкурентным преимуществом в тех компаниях, где он наиболее понятен. Например, где CEO начинал дизайнером, как это было в Airbnb.

За последние пять лет на рынке стали многого ожидать от дизайнеров. В вакансиях, наравне со знаниями Figma, я часто встречаю требования знаний в продуктовой аналитике, экономических моделях и разработке.

Я уверена, что дизайн становится эффективным инструментом для бизнеса, только когда он понятен и измерим. Во многом подсветить экономические аспекты экспертизы — часть работы арт-директора или директора по дизайну.

Несмотря на то, что опыт восприятия дизайна субъективен, принципы дизайна основаны на фундаментальных принципах восприятия, объединяющих нас всех. Понимание этих принципов помогает дизайнеру влиять на то, что будет чувствовать зритель, и направлять его внимание в заложенное дизайнером сообщение.

Важно понимать, что эффект многих дизайн-изменений ощущается не сразу, а в перспективе полугода или более. Метрики, измеряющие восприятие продукта, такие как NPS и CSAT, должны быть включены в отчеты аналитиков на постоянной основе — тогда можно будет адекватно измерить влияние дизайна на бизнес.

Особенными в моей работе навсегда останутся проекты, связанные с благотворительностью, просвещением и инклюзией. Одной из причин, почему я приняла оффер от VK, которая тогда еще была Mail.ru, была возможность работать с благотворительными проектами. С 2019 года мы с Командой Добра освещаем табуированные темы и развиваем инклюзивные подходы и практики в компании.

Всё началось с исследования доступности почты Mail.ru, выводы и рекомендации после которого мы сделали стандартом для всех дизайнеров и собрали в отдельном разделе Paradigm. Затем был митап об инклюзии, где мы с командами Сбера, Альфы, AIC, Mos.ru и Beeline обсуждали инклюзивные практики в разных компаниях.

Параллельно с доступностью мы работали над просветительским проектом о кибербуллинге, выигравшим Effie в номинации «Positive Change» в 2022 году. После удачного запуска проекта его визуальный язык и сторителлинг стали основой для многих других не менее важных проектов — об аутизме, профилактике рака груди, защите детей, жизни с редкими заболеваниями и важности регулярного чек-апа.

Несмотря на то, что мы с командой каждый день работаем над продуктами для миллионов людей, я отношусь к ESG-проектам с особым трепетом. Я считаю, что это отличный способ сделать мир хоть немножечко лучше, используя свои знания и умения в дизайне.

Я верю, что у лидера должны быть идеи, за которыми он ведет свою команду. От того, как он доносит эти идеи и насколько сам в них уверен, зависит, насколько команде понятен их путь.

Хуже всего мы делаем то, во что не верим. Навязывать свое мнение креативным людям — бессмысленно растрачивать их потенциал. Поэтому я вижу миссию креативного лидера в создании среды для роста и развития своей команды, а не в прямых указаниях, что и когда нужно делать.

Помимо формирования среды, я верю, что руководитель должен сам быть частью команды и демонстрировать качества, которые он ждет от нее. Для меня нет зрелища печальнее, чем арт- или дизайн-директор, не способный объяснить, что он хочет. В этом случае страдают все: и сам руководитель, и команда, и, в конечном итоге, бизнес. Eсли вы сами понимаете себя и то, что вы хотите, — вам будет достаточно просто передать это видение команде. Наши идеи нравятся не всем, но, чтобы вести за собой, они и не должны нравиться, они должны быть понятными. Тогда люди сами решат, хотят ли они за вами следовать.

Управление, основанное на ценностях, подразумевает присутствие осознанных людей в команде. Именно таких я и жду на курсе «Арт-дирекшн цифрового продукта» — тех, кто знает, чего хочет, и открыт новому опыту.